Евге́ний Алексе́евич Косми́нский. Историк-медиеви́ст
Родился в 1886 году. В 33 года стал профессором МГУ. В 60 лет- академиком.
Интеллигент и интеллектуал. Революцию 1917 года Евге́ний Алексе́евич если не приветствовал, то по крайней мере не критиковал.
Перед ним стояла непростая задача – обосновать, что новой советской власти необходимо изучение истории Средних Веков. И при том каким-то образом связать её с классовой борьбой пролетариата.
Косми́нскому удалось создать марксистскую школу по изучению истории средневековой Англии.
Именно этой стране было посвящено большинство научных работ ученого. Во время командировки в Лондон он написал ряд об истории английской деревни XIII века, почти полгода изучая архивы Великобритании.
"Иногда мы отправлялись бродить по улицам вечернего Лондона. А по воскресеньям, когда и архив, и музей были закрыты, мы посещали Tate Gallery, National Gallery. Евгений Алексеевич показывал мне любимых своих художников: Блэка и Хогарта”, – вспоминал Владимир Лавровский ,коллега и друг учёного.
В 1925-ом году монография Косминского по истории аграрной Англии была удостоена докторской степени без защиты диссертации.!
Но через 20 лет Косми́нского обвинили в «буржуазном объективизме» и вынудили покинуть кафедру.
Травлю академик не выдержал. Случился инфаркт, сильно подорвавший его здоровье.
В письмах к своей ученице Евге́нии Гутно́вой академик сетовал – останутся ли силы для того, «чтобы быть хоть немножко полезным своим товарищам и друзьям и продолжать совместную с ними работу. Планов много, но что удастся осуществить – бог весть!»
У историка было много увлечений: писал стихи, занимался живописью и книжной графикой. В восточном духе расписал дверные стекла на своей даче в Мозжинке.
Та же Гутно́ва вспоминала о том, каким человеком был ученый.
Как-то раз они с сокурсниками пригласили Евге́ния Алексе́евича на дружеский вечер: "Он пришел, был весел, читал стихи, разыгрывал перед нами небольшие сценки, был как никогда обаятельным. На этих неофициальных встречах он вообще преображался: из важного, нахмуренного ученого превращался в веселого, озорного соучастника нашей молодежной компании, остроумного, легкого собеседника."